АПОЛЛОН-11

Родослав Гедас

Миссия «Аполлона-11» приближалась к концу. Громоздкий космический корабль медленно приблизился к лунной орбите. Замер, словно не решаясь преодолеть невидимую черту.

Нил Армстронг, командир «Аполлона-11», вытер выступивший на лбу пот и взглянул в круглое чрево иллюминатора. С орбиты Луна казалась чудовищно огромной, режущей глаз. Поверхность спутника была покрыта многочисленными оспинами, оставшимися после падения метеоритов. Начиная от крошечных, и заканчивая многокилометровыми, раны покрывали видимую из иллюминатора поверхность, рождая невольные ассоциации с последствиями массированной бомбардировки.

- О’кей, мы на месте! – Армстронг повернулся к товарищам. – Сообщите Хьюстону – полёт прошёл успешно!

Коллинз кивнул. Щёлкнул тумблером. Связь взорвалась резким скрежетом помех. Пилот командного модуля пробормотал в микрофон слова командира, а затем сказал:

- Отличная работа, сэр. Они поздравляют нас. Можем приступать к прилунению.

Армстронг улыбнулся. Пока всё шло по плану. «Аполлон-11» стартовал 16 июля 1969 года в 13 часов 32 минуты. Достиг лунной орбиты после 76 часов нелёгкого полёта. Трудно было поверить, что американцам удастся добраться до Луны. Только редкие оптимисты, среди которых был и капитан корабля, надеялись на чудо. И оно произошло. Они сделали это! Утёрли нос русским. Пусть хвалятся тем, что первыми вышли в космос. Невелика заслуга. А они долетели. Ещё немного – и сядут на поверхность. Армстронга переполняла радость. Подумать только – он станет первым человеком, который ступит на поверхность спутника Земли…

- Внимание! Начинаем отстыковку лунного модуля! – сообщил Коллинз.

Армстронг и Олдрин стали возиться с замками креплений. Через несколько минут всё было закончено. Американцы проверили работу приборов. Улеглись в противоперегрузочные кресла. Щёлкнули ремнями безопасности. Армстронг поднял большой палец.

- Начинаю обратный отсчёт! – крикнул Коллинз. – Пять! Четыре! Три!..

Лунная кабина содрогнулась. Затем включился двигатель посадочной ступени, и модуль стал приближаться к поверхности Луны. Автоматическая система посадки неожиданно потащила кабину прямо в кратер, под завязку набитый камнями. Зажёгся аварийный сигнал. Армстронг выругался. Перешёл на ручное управление, изменяя тягу посадочного двигателя по сигналам радиовысотомера. Красный огонёк нервировал, заставлял покрываться холодным липким потом. Проснулись первобытные страхи. Армстронг не к месту вспомнил, что ещё до полёта в боку «Аполлона-11» была обнаружена течь. Пробоину удалось быстро залатать, однако суеверные Коллинз и Олдрин посчитали это дурным знаком. Командир корабля только посмеялся над подчинёнными. Однако сейчас происшествие уже не казалось таким смешным.

- Хьюстон! Это Игл. У нас тут «аварийка» полыхает вовсю. Что делать? – стараясь не выдать своего страха, спросил Армстронг.

- Игл, это Хьюстон. – Голос оператора прозвучал с секундным опозданием. – Не обращайте внимания. Продолжайте выполнение пилотного задания.

- Понял вас, Хьюстон! – капитан надавил на рычаги ручного управления, как можно дальше отводя модуль от наполненного смертью кратера. Прилунись он на камни – и обшивка не выдержит. Резкий удар наверняка сомнёт тонкую перегородку. Потом улетучиться воздух. Даже, если они успеют натянуть скафандры, запаса кислорода хватит всего на несколько часов. Вполне достаточно для того, чтобы «Колумбия» смогла вызвать помощь. Но Никсон, без всякого сомнения, не станет попусту переводить деньги налогоплательщиков. Зачем рисковать вторым кораблём? Погибших астронавтов просто спишут как безвозвратные потери, торжественно похоронят за государственный счёт. И начнут программу сначала…

 Армстронг тряхнул головой, отгоняя печальные мысли. Выровнял лунный модуль. Стал плавно приближаться к поверхности спутника.

- Шестьдесят секунд! – напомнил центр управления полётом. Это означало, что горючего у тормозного двигателя оставалось ровно на одну минуту работы. После чего нужно было либо возвращаться, либо прилуняться. Предельный минимум запаса – 20 секунд. Модуль завис. Армстронг почему-то тянул, не спешил принимать решение.

- Сэр? – встревожено заговорил Олдрин. – Двадцать секунд! СЭР?

Прошло ещё несколько мгновений. Армстронг по-прежнему медлил, не решался опуститься на поверхность. Пальцы вцепились в рычаги управления, готовые раздавить ни в чём неповинную пластмассу. После тяжёлого, стоившего немалых усилий вздоха, Армстронг сказал:

- Спокойно, Эдвин! Сейчас проклятая пыль рассеется, и мы сможем спокойно причалить!

Олдрин недоумевающе посмотрел в иллюминатор. Как оказалось, струя газов, вытекающая из сопла работавшего двигателя, подняла большое облако пыли, и капитан просто не видел места посадки.

Наконец кабина опустилась на поверхность. До критической черты в десять секунд оставалось совсем немного.

- Хьюстон, говорит База Спокойствия. Игл сел! – выдохнул Армстронг.

- Понял вас, Спокойствие. Вы прилунились. Мы тут все посинели. Теперь снова дышим. Спасибо огромное! – послышались робкие аплодисменты.

Они посинели – вот ведь скажут тоже! Капитан фыркнул. Ему-то пришлось хуже всех. Астронавты едва не погибли. Если бы чёртова пыль не улеглась, модуль могло расплющить о камни. Ни могилы, ни памятника, ни скорбящих родственников… В висках стучало, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Но злость на Чарльза Дьюка живо выветрилась, уступив место рабочей сосредоточенности.

- Эй, Эдвин! Приступаем!

Армстронг выбрался из противоперегрузочного кресла. Проверил работу бортовых систем. По плану следовало отдохнуть, но переполнявшее американцев возбуждение требовало немедленного выхода. Капитан «Аполлона-11» связался с центром управления, и медицинский руководитель дал добро на изменение первоначального плана. Нервное напряжение всё равно не дало бы уснуть.

Астронавты напялили скафандры. Проверили герметичность. Армстронг включил внешнюю бортовую камеру, взялся за ручку люка. Крутанул. Затем плавно потянул массивную пластину на себя. Скинул лестницу. Немного помедлив, стал спускаться. Мягко коснулся поверхности. Подошвы утонули в мягком грунте.

- Что там, сэр? – послышалось в динамике внутренней связи. Олдрин сунул голову в открытый люк, наблюдая за тем, как капитан топчется у лунного модуля.

- Всё нормально, Эдвин! Просто пыль. Ощущение такое, словно идёшь по траве… - Армстронг осторожно сделал шаг. И выпалил: это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества.

С помощью специальной камеры Армстронг сделал несколько панорамных снимков. Прошёлся по поверхности, непривычно пошатываясь, с осторожностью впечатывая тяжёлые ботинки в пыль. Та клубилась, весело обволакивала подошвы.

- Сэр, я выхожу! – сообщил пилот лунного модуля. Через мгновение возбуждённый Олдрин уже стоял на поверхности спутника, с удивлением и детским восхищением глядя по сторонам. – Пустынное великолепие!

Армстронг пожал плечами. Делать это в скафандре оказалось неудобно. Командир «Аполлона-11» скинул крышку контейнера, закреплённого на одной из посадочных опор.  Посмотрел на памятную табличку с картой земных полушарий. Стал читать в микрофон, стараясь придать своему голосу достаточную уверенность:

- Здесь люди с планеты Земля впервые ступили на Луну. Июль тысяча девятьсот шестьдесят девятого года от Рождества Христова. Мы пришли с миром для блага всего человечества… - слова звучали до неприличия напыщенно. А ведь, если задуматься, с мИром или мирОм? Почему во всех фильмах пришельцы всегда говорят подобную чушь?

Луна была великолепна. Отсутствие атмосферы придавало спутнику дополнительную торжественность и своеобразную изящность. Контрастность же была вне всяких похвал. Но куда более величественной казалась Земля. Бело-голубой шарик планеты нависал над американцами, заставляя астронавтов замереть от восторга. Люди казались муравьями на фоне массивного тела Земли. Было одновременно странно и в тоже время интересно смотреть на колыбель человечества со стороны, находясь среди серебряной россыпи звёзд, покрывавшей черноту царственного космоса.

Армстронг улыбнулся. Сбылась давнишняя мечта романтиков обрести крылья. То, что казалось смелыми фантазиями, вымыслом писателей-фантастов, стало реальностью. Они на Луне! Капитан «Аполлона-11» едва сдерживался от того, чтобы не пуститься в пляс. Однако репутация командира космического корабля не позволяла астронавту выразить свои чувства. Вместе с Олдрином Армстронг попрыгал по поверхности, подобрал несколько образцов лунного грунта. Найдёныши больше всего походили на кусок швейцарского сыра.

Когда возбуждение улеглось, астронавты установили телевизионную камеру. Вбили в грунт нейлоновый флаг США. Придали полотнищу надлежащий вид. После чего провели короткий сеанс связи с Ричардом Никсоном. Президент широко улыбался, говорил напутственные слова. Долг, честь, патриотизм, великая ответственность, первый человек на Луне… Однако в голосе Никсона легко угадывалась фальшь. Высадка на Луне – это, конечно, звучит гордо, но куда более важным было то, что янки всё-таки удалось обойти Советы, прилуниться первыми. Это приносило определённые дивиденды, а NASA смело могло рассчитывать на дополнительные, причём немалые, ассигнования. Для Армстронга не было секретом, что правительство США затеяло всю эту шумиху насчёт Луны с одной-единственной целью – заполучить билет в космос, чтобы под завязку набить его оружием. «Холодная война» была в самом разгаре, и дяде Сэму не хотелось отдавать в руки русским стратегическую инициативу. Овладев космосом, американцы могли диктовать Советам свои условия… Впрочем, ему-то что? Он просто выполняет свою работу, а на остальное наплевать!

Для памяти сфотографировались на фоне пустынного пейзажа, всем своим видом изображая непомерную радость. Сделали пару фотографий для «яйцеголовых» - пусть порадуются. Напоследок пробежались по поверхности, ощущая пониженную гравитацию. Улетать не хотелось. Когда ещё придётся прилуниться вновь?..

Армстронг в последний раз посмотрел на Море Спокойствия. Затем развернулся и решительно зашагал к лунному модулю.

Внезапно внимание астронавта привлёк какой-то диковинный объект. Армстронг медленно двинулся к нему. Присел. Начал очищать от пыли. По мере того, как артефакт избавлялся от толстой корки грунта, удивление американца становилось всё больше. Астронавт отказывался верить своим глазам. Раз за разом повторял как сумасшедший:

- Не может быть…